— Но… сначала. — Клэр снова повернулась к нему. — У меня к тебе огромная просьба.
— Да, конечно, — ответил он, пытаясь прочитать ее мысли. Они пересекли проржавевший мост и въехали в большой город. — Для тебя — что угодно. А что такое?
— Я понимаю, это слишком странное начало вечера… но у меня есть друг, ему завтра утром делают операцию. Я обещала зайти проведать его.
Дуг кивнул, подумав: «Его. Это парень».
— И ты решила пойти со мной?
— Обещаю, это быстро. Ей-богу.
— Без проблем. — «Его». — Только скажи, куда ехать.
— Общая больница. Глазное отделение.
Только тут Дуг понял, о каком друге речь.
Мысли Клэр витали где-то далеко: она забыла, что едет с ним в лифте. Дуг понял: девушка волнуется еще больше, чем он сам.
— Ты, кажется, чем-то встревожена?
Клэр перестала покусывать губы и принялась стаскивать с пальцев невидимые наперстки.
— Все дело в больнице. Неприятно тут. — Она смотрела, как сменяются цифры на дисплее лифта. — Мой брат умер в больнице.
— У тебя был брат?
— Опухоль в мочевом пузыре. Родители так и не оправились. — Она тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и повернулась к нему, чтобы отвлечься. — Ты постригся. — Клэр взъерошила короткие волосы у него на затылке. Ее рука была нежной, гибкой, прохладной. — Есть что-то в свежестриженных мужчинах, но вот что?
Дуг подумал, что никогда ему еще не было так хорошо.
— Сейчас замяукаю.
Лифт звякнул, дверцы открылись. Клэр убрала руку. Указатели привели их в округлое крыло больницы, где и обнаружился нужный номер палаты.
— Я тебя тут подожду, — предложил Дуг.
— Нет, — запротестовала она, решив, что он ревнует. — Я тебя познакомлю.
Клэр взяла его за руку и, не успел он опомниться, привела в палату.
Больной сидел, опершись на целую гору подушек. Он повернулся к посетителям всем корпусом — плечами и шеей сразу. Повязка, немного выпиравшая над правым глазом, закрывала половину его лица. Но Дугу и это хватило, чтобы узнать заместителя управляющего из «ЗаливБанка» с площади Кенмор Дэвиса Бернса.
Клэр отпустила руку Дуга и подошла к Бернсу. Дуг остался на несколько шагов позади нее.
Бернс протянул к ней свои бритые руки, Клэр наклонилась и осторожно поцеловала друга в незакрытую бинтами щеку.
— Приветики, — произнес Бернс одними губами. Челюсть его была зафиксирована, и говорил он, словно сноб. Клэр медленно отстранилась, и он добавил: — Похоже, жизнь налаживается.
Клэр выпрямилась и улыбнулась, смахнув слезу. Обернулась к Дугу и представила их друг другу. Дуг кивнул, помахал Бернсу и сказал «привет».
— Как ты тут? — спросила Клэр. — Надо было все-таки что-нибудь тебе принести.
— Поскорее бы со всем разделаться — с операцией этой. И уехать отсюда.
— Ты же говоришь, врачи настроены оптимистично.
— Надеюсь, что настроены. Я тоже. Если в этом глазу зрение восстановится на пятьдесят процентов, мне очень повезет. Ужасно хочется, чтобы все поскорее закончилось. Вернуться домой и на работу.
— Правда? — переспросила Клэр. — На работу?
— Да что угодно. Господи, да хоть на работу. Хоть чем-то заняться, кроме кроссвордов с крупным шрифтом. Но до этого еще далеко. Меня минимум две недели будут держать в полутемном помещении.
Она кивнула, разглаживая складочку на простыне.
— У меня сложности на работе.
— Ну, понятно, воспоминания мучают. Я этой неприятности избежал. — Бернс повернул к ней лицо, чтобы разглядеть ее выражение. — Ты бы что предпочла?
Клэр покачала головой в ответ на его грустную шутку и отвела взгляд.
— Когда-нибудь мы с тобой все это обсудим. Обещаю. Но не сейчас.
— Конечно, не сейчас. Какие у тебя планы на вечер? У меня сейчас одно развлечение — послушать про чужую жизнь.
— Я выйду в коридор, — вмешался Дуг. — Приятно было познакомиться. Поправляйся.
— Я ее не задержу, — пообещал Бернс. — Но мы тебя обсудим.
— Оно и понятно, — согласился Дуг, выходя. Ему вспомнилось, как Джем стоял над окровавленным Бернсом с открытой бутылкой отбеливателя.
В «Штурманской рубке» с Клэр Дуг чувствовал себя хорошо, легко и никого не обманывал. Но потом вдруг вспомнил, что все их отношения построены на обмане. Однако разговор продолжался, и он забывал обо всем, упиваясь временной безгрешностью, словно мерцанием свечи. Больше всего Дуга поражала его собственная искренность. В наслоениях лжи — или даже благодаря им — он говорил свободно и был с Клэр более откровенным и честным, чем с кем-либо в своей жизни.
Она без лишних слов заказала один бокал белого вина. Они обсудили три футбольных матча Бостонского колледжа, на которых были порознь. Ему принесли стейк, ей — морские гребешки. Клэр рассказывала о работе в банке, о том, как ей там неинтересно. Как она убивает по два часа на обед в парке, а потом мучается угрызениями совести.
— «ЗаливБанк» занимается общественно-полезной деятельностью, прикидывается таким миленьким, заботящимся о людях заведением. Только все это пыль в глаза, хотя нам оплачивают несколько часов добровольного общественного труда в неделю. Я год назад начала этим заниматься. В «Чарлзтаунском клубе для мальчиков и девочек».
— А, нуда.
— Ребята, с которыми я работаю, примерно того же возраста, что мой покойный брат. Ну понимаешь, да? — Она смущенно улыбнулась и пожала плечами. — Вожу их на экскурсии и все такое. Они преступники. Но добрые преступники. Забавные такие ребятишки. Наверное, и ты таким был, да?